Вопрос №14:

Картина понятная. Почему же такой мониторинг не проводится? Или у нас в России всё по принципу - пока гром не грянет... Так и землетрясений и извержений вулканов за последние годы было достаточно. И всегда катаклизм наступает внезапно...

Александр Маликов г. Москва, Россия

 Ответ на вопрос №14:

Всё дело в том, что у нас в России (да и в других государствах), есть Мин ЧС, которое призвано комплексно ликвидировать последствия от любых видов ЧС. А вот организация комплексного (трансдисциплинарного) мониторинга и прогнозирования ЧС отсутствует. Каждое министерство или направление науки «мониторит» своими методами и способами, которые не всегда объемлят все природные факторы...

Кроме того, наука - это не седенький старичок-академик, которого можно попытаться убедить или разубедить. Современная наука - это совокупность людей: добрых и злых, скромных и рвачей, ответственных и безответственных, учёных и администраторов. Список можно продолжить. В результате, часто происходит следующее: в 1998 году зам руководителя Департамента по прогнозам МЧС России предложил проверить трансдисциплинарные технологии на прогнозировании техногенных катастроф в первом квартале 1999 года в акватории морей, омывающих РФ. Этот прогноз был выполнен за 6 (шесть) месяцев до начала сроков прогноза. В материалах прогноза было указано Японское море с аварией нефтеналивных судов. Во избежание подтасовок, зам руководителя взялся контролировать весь ход процесса и поверки прогноза лично. В 1 квартале 1999 года в Японском море произошла нашумевшая авария Российского нефтеналивного танкера «Находка», который залил нефтью всю северную часть Японии. Пораженный результатами прогноза, зам руководителя Департамента прогнозов обратился к зам руководителю Департамента МЧС по науке. Но тот, оптимизма своего коллеги не разделил, и посоветовал ему «самому пойти «отбирать хлеб» у шести академических институтов, которые получают деньги от МЧС за попытки подступиться к тайнам прогнозирования»…

Чуть позже, 2001 году, когда удалось также очевидно доказать возможность трансдисциплинарных технологий по территориально-временному прогнозированию землетрясений, уже высшие менеджеры МЧС объяснили «бесперспективность» практического применения этих технологий. «МЧС призвано ликвидировать последствия, а не прогнозировать и предупреждать их появление», - пояснили они. «Следовательно, и деньги нам дают только за ликвидацию последствий. Нет ликвидации – нет денег. Доступно?» Нечто подобное можно наблюдать и в научно-прикладной сфере. Так, например, в 2009 году, ознакомившись с выше упомянутыми прогнозными возможностями трансдисциплинарных технологий, первый зам гос корпорации «Ростехнологии» посоветовал активизировать действия по их практическому внедрению :"...чтобы потом "такое" у Запада не покупать". Однако, с сожалением, констатировал он, согласно их внутренним требованиям, необходимо сначала пройти Научно-Технический Совет «Ростехнологии», а затем, Научно-Технический Совет РАН. «Вы готовы пойти эти чистилища?»- спросил он. «Технологии –да. Я –нет. Ибо, я не самоубийца!»- был мой бойкий ответ. Почему бойкий ответ? Потому, что я прочно усвоил, что государственные деньги в России дают «за ликвидацию последствий», и за «научный поиск решения проблемы». За найденное решение проблемы платить не надо. А как тогда «с движением наличности?»...

В общем, кругом «проблемы», которые, по моему глубокому убеждению, могут и должны разрешать не "учреждения", а конкретные заинтересованные "лица". Примеры? Да сколько угодно. Например, В.В. Путин приезжает в Ленинградскиую область, а там трёхсторонний конфликт-проблема. А он не привлекает Научно-Технические Советы "Ростехнологии" и РАН, а даёт участникам конфликта-проблемы три дня на её решение. Через три дня - проблема решена! Так и с мониторингом природных катаклизмов - объективные средства мониторинга и контроля - готовы к практическому применению. Срок развёртывания - время доехать до точек расстановки оборудования.

Ну вот, как-то так...