Вопрос №2

Стремление к деколонизации знаний и их производства в странах Глобального Юга — непростая задача. Может ли стремление к деколонизации производства знаний привести к полной деколонизации, учитывая действующие исторические и системные факторы?

Алему Тесфайе, Эфиопия.

Чтобы ответить на ваш вопрос необходимо уточнить определения того, что скрывается под термином «знания». Авторитетные словари утверждают: Знание – это результат процесса познания действительности, получивший или не получивший подтверждение в практике.

В нашем случае, важно признать, что различают обыденное и научное знание.

Обыденное, или житейское, знание опирается на здравый смысл и формы повседневной практической деятельности. Обыденное знание служит основой ориентации человека в окружающем мире, основой его поведения и предвидения.

Научное знание отличается от обыденного знания своей систематичностью, обоснованностью и глубиной проникновения в сущность вещей и явлений. Наука объединяет разрозненные знания, полученные в повседневной практике, в стройные системы, опирающиеся на совокупность исходных принципов, в которых отображаются существенные связи и отношения вещей – в научные теории.

После того, как мы вспомнили определения «знаний», можно разделить ваш общий вопрос на два вопроса.

(1). Можно ли колонизировать научное знание и процесс производства этого знания?

Представления, понятия, суждения, теории и законы науки объективны или интерсубъективны (поддерживаемые большей частью ученых). В науке важны не только подтверждение объективности знаний об окружающем мире, но и способов, с помощью которых эти знания получены. Следовательно, колонизировать научные знания и процесс их получения очень сложно.    

(2). Можно ли колонизировать обыденное, или житейское, знание?

Обыденное, или житейское, знание, не предназначено для глубокого проникновения в сущность вещей и явлений. Задача этого знания продемонстрировать здравый смысл и сопроводить повседневную практическую деятельность. Если колонизаторам удалось извратить здравый смысл повседневной практической деятельности конкретного народа конкретной страны, то это знание и процесс его производств можно считать колонизированным. В этом случае колонизация выглядит как подмена здравого смысла повседневной практической деятельности этого народа здравым смыслом практической деятельности народа-колонизатора.

Если я правильно разобрался в этой ситуации, то речь может идти только о деколонизации обыденного, или житейского, знания и процесса его производства. Я уверен, что выход из такой ситуации очевиден. Важно, прежде всего, восстановить контекст здравого смысла повседневной практической деятельности колонизированного народа. Под термином «контекст» я понимаю древнюю мудрость глубинного народа колонизированной страны. Древней мудростью я называю социокультурный код, ограничивающий трактование содержания и смыслов потребностей, благ, ценностей и целей этого глубинного народа. Эта мудрость или социокультурный код определяет содержание мировоззрения глубинного народа, формирует его культуру, отношение человека к себе, к природе и обществу. К великому сожалению, особенно в странах Глобального юга, большая часть этой мудрости была утеряна благодаря политике колонизаторов. Проще говоря, колонизаторы часто просто уничтожали носителей мудрости глубинного народа. Следовательно, решение проблемы деколонизации колонизированных знаний и процесса их производства может быть достигнуто не с помощью книг и знаний Глобального Севера, но с помощью восстановления здравого смысла в контексте древней мудрости в головах людей.